И все же я это сделала

[Дримери]

Вообще, мне страшно, потому что это самое честное, что я писала, пожалуй. Хотя, ничего личного там нет.

Пишет  Дримери:

06.11.2010 в 13:03

Фандом: Ориджинал (ака 2012)
Название: История с Конца
Автор: Дримери
Рейтинг: PG-13 (на всякий случай)
Краткое содержание: Если счастливого конца не выходит, довольно и счастливой середины.

В наше время все образованные люди начинают рассказывать с конца, потом переходят к началу, и завершают серединой. Это самый модный способ.
(Оскар УАЙЛД, Настоящий друг)

КОНЕЦ

Февраль, 2012

Он всегда любил играть. Иногда слишком. Словно боялся, что если остановится на пару секунд, то умрёт со скуки. Но он всегда был искренним и естественным в своей игре. Ей бы не хотелось признавать, но порой это раздражает. Он играет с предметами, играет с едой, играет словами… иногда ей кажется, что он играет с её чувствами.
Но когда он не играет – он пугает её.
- Я по тебе скучаю.
Лифт отсчитывает этажи, они одни в замкнутом пространстве.
- Я же сейчас здесь, - сдержано напоминает она.
- Я знаю… Точнее нет, не знаю. Ты не здесь, - он склоняет голову набок, пытаясь донести до неё что-то важное. – Ты ведь понимаешь, о чём я.
Она понимает, что сейчас не место и не время. Три этажа до дома. Она хмурится, пускать проблему за порог хочется ещё меньше.
- Джесс, не надо.
Он смотрит на неё тем уязвлённым опасно искренним взглядом, который она не может переносить. Это раздражает.
- У меня был тяжёлый день, - добавляет она.
Он кивает, опускает глаза – не обиженно и не капризно. Покорно.
- Окей.
Он выглядит усталым. Он не имеет никакого права выглядеть усталым, когда она работала с утра до ночи, а он всего полдня учился. Это раздражает тоже.
- Я сделаю тебе массаж, - обещает он, когда двери, наконец, раскрываются.
- Неплохо, - соглашается она.
- Неплохо? Это будет лучший массаж в мире! – он так старается играть, что голос вибрирует от напряжения. – Не веришь? – он прислоняется к дверному косяку, забирая её сумку, пока она возится с замком.
- Конечно, верю.
Сегодня ей проще поверить в его фальшивую игру, чем справляться с неприкрытой искренностью.

Апрель, 2012

Она говорит, а он слушает, глядя ей прямо в глаза. Или скорее прямо сквозь неё.
- А кто такая Джина? – перебивает он рассказ посреди предложения, продолжая макать всё тот же ломтик картошки фри в соус.
- Джина. С кабинета напротив. Я про неё рассказывала.
- А…
Она рассказывает, а он реагирует с опозданием в 2 секунды. А потом в 3. И даже в целых 5. Это действует на нервы.
- У меня плохая память на имена.
Она говорит про босса, он комкает салфетку. Она ворует остывшую картошку с его тарелки, он пьёт третью чашку кофе. Снова кивает с отставанием в 3 секунды. Наклоняется к кружке, чёлка падает на глаза, отросшие локоны спадают почти до поникших плеч.
- Серьёзно, тебе надо постричься.
- Я над этим работаю.
- Ты выглядишь усталым.
Он выглядит несчастным, но она не может заставить себя произнести это вслух.
- Наверное…
Он аккуратно откладывает смятую салфетку в сторону и упирается локтями в разделяющий их стол, снова глядя ей в глаза этим обезоруживающим, пугающе искренним взглядом, который она не может переносить:
- Алекс, я так больше не могу.
URL комментария

продолжение в комменте...

@темы: конкурсы, ориджинал, 2012, писательское

Comments

[Дримери]

...продолжение

НАЧАЛО

Год 2007-2008

Алекс всегда нравились спортсмены. Нет, не подумайте, она не была пустышкой. Она не гонялась за популярными мальчишками. Просто волею судеб случалось так, что каждый раз она оказывалась со спортсменом. Высокий рост, широкие плечи – и она чувствовала себя как за каменной стеной.

На втором курсе это был Брэд – пловец из университетской команды.

Нет, сначала был Стэнли – классический пример американского футболиста. К сожалению, он слишком подтверждал стереотип о популярных мальчиках. Красивая обёртка, много самомнения и ноль в голове. Алекс до сих пор считавшая, что молодёжные комедии безразрывно связаны с фантастикой, на собственном опыте убедилась, что такие индивиды встречаются не только на экране, но и в реальной жизни.

Брэд был не такой. Брэд проявлял зачатки ответственности и искренне удивлялся, когда она была им недовольна. Потому что многие вещи попросту не приходили ему в голову.

Потом был Трэвис. Он не состоял ни в одной из университетских спортивных команд, но она готова была простить ему всё на свете за то, что он вдвое больше её. К тому же Трэвис работал в местной газете. Он представлялся этаким Кларком Кентом, который ночью превращался в Супермэна. Она была уверена, что наконец-то нашла идеальное сочетание красоты, ума и благородства в одном человеке. Хотя завистники поговаривали, что по ночам Трэвис превращается не в Супермэна, а в Жигало.

Примерно в это время в её жизни возник Джесси. Джесси не был похож ни на Супермэна, ни на спортсмена. Но он казался безобидным с такой открытой улыбкой, в бирюзовой футболке, и она позволила ему войти в её жизнь. На самом деле в тот день, она всего лишь позволила присесть ему за свой столик за завтраком.

Он много говорил – увлечённо, искренне и заразительно. Потом говорила она. Он слушал, кивал, так что волосы всё время падали на глаза. Алекс это страшно раздражало. Хотелось взять ножницы и отстричь эту дурацкую подростковую чёлку. А он лишь небрежным жестом отбрасывал её назад и продолжал смотреть на неё. Прямо в глаза. Взгляд никогда не опускался ниже подбородка. Порой ей было даже обидно.
- Как будто у меня груди нет, - жаловалась она подруге.
- Вы же просто друзья, - отметила та. – Тем более, он знает про Трэвиса. Какое право он имеет пялиться на грудь чьей-то девушки?
Алекс не считала себя «чьей-то девушкой», а замечание подруги её только раззадорило.

Она надевала декольте. Она не собиралась соблазнять его, просто было интересно, сколько он выстоит. Он снова смотрел ей прямо в глаза и делал комплименты о новой причёске. Алекс была почти уверена, что он её дразнит. Тогда она поняла, что они навсегда останутся друзьями.

Обычно подруги ревнуют девушку к бойфренду, а бойфренд ревнует к подругам. Она не поняла, как случилось так, что к Джесси её ревновали и подруги и бойфренд. А потом поняла, что она слишком много о нём говорит.

Возможно ревность была взаимной.
- Твой Трэвис прямо как Терминатор в лучшие годы. Тебе нравятся такие мускулы? Я мог бы добыть парочку для себя, - он с вызовом вздёрнул подбородок.
- Куда тебе их? – она смеялась, глядя на его лёгкую мальчишескую фигурку.
- Пригодятся, если Трэву вздумается меня побить.
- За что ему тебя бить?
Он ответил озорным взглядом:
- А вдруг я флиртую с его девушкой?
Она подумала про себя, что если Трэвису вздумается кого-нибудь побить, то понадобится танк, чтобы остановить его.
- В этом случае, советую серьёзно заняться бегом на длинные дистанции, - парировала она, делая вид, что её сердце не дрогнуло.

Но сердце дрогнуло. Только летние каникулы не позволили расставить все точки над i.

***

Когда они встретились в следующий раз в той же столовой, казалось, что ничего не изменилось. Не изменился и он. Всего на год младше её, а выглядел совсем как мальчишка. Он говорил, что она похожа на Одри Хепберн с этой короткой стрижкой. Она подшучивала в ответ:
- И где же мои обещанные мускулы?
Он склонил голову, так что чёлка снова упала на глаза.
- Я решил оставить их дома. Оказалось, они не подходят к моей любимой одежде.

Когда он вызвался сопровождать её в шоппинге, она пришла к выводу, что скорее всего он «голубой».
- Парни терпеть не могут шоппинг, - жаловалась она маме.
- Может быть, он просто влюбился в тебя? – предположила она.

В тот день она спросила его прямо:
- Почему у тебя нет подруги? Тебе не нравятся девушки?
Она рассматривала своё отражение в зеркале, примеряя очередное платье – ещё одно чёрное в белый горошек.
- Мне не нравятся другие девушки.
В этот раз его искренность обескуражила её. Она пожала плечами, замечая в отражении, что он выше её почти на полфута. (На целых полфута!)

Он был не первым парнем, которого она знакомила с мамой, но он был единственным, кто ей понравился. Но это было гораздо позже, а пока был понедельник, и они по негласному соглашению прогуливали вместе каждый свою пару. Он дразнил её пирогом, она отшучивалась диетой, напрашиваясь на комплимент. Он купал её в комплиментах. В тот день, они долго просидели в кафе. Тогда она в первый раз заговорила о своей семье. О маме, которая работала поваром в местном ресторане, о тётушке Полли и её собачках, которая была неотъемлемой частью семьи, о детях тётушке Полли – близняшках Саре и Эстер, которые как хвостики ходили за ней, когда гостили в их доме по праздникам… О папе, которого она не помнила и по которому никогда не скучала. Он слушал, смеялся, пил свой кофе с соевым молоком и складывал самолётики из салфеток. Смотрел ей прямо в глаза и одобрительно кивал, так что отросшая чёлка падала на глаза. Ей хотелось протянуть руку и заправить её за ухо. Нет, это больше не раздражало, просто хотелось коснуться его волос.

В четверг он пропал из поля зрения. Она волновалась, настолько волновалась, что не заметила, что прошло всего два дня. Но что ещё важнее, она осознала, что соскучилась по нему. Нет, не просто соскучилась. Она не могла нормально функционировать.

Прошло много гудков до того, как в трубке послышался его голос – какой-то непривычно вялый и блеклый. Но ей стало постыдно легче от вести о том, что он просто заболел. Это было достаточно уважительной причиной для того, чтобы не чувствовать себя брошенной. Они проговорили около часа, пока его не настиг приступ кашля. Он прислал смс-ку со смайликом. Она ответила смс-кой с поцелуем.

После третьего звонка, она разошлась с Трэвисом.

К 9му звонку они не виделись уже больше недели.

На 11м она пригласила его на свидание.

На 13м он сообщил, что возвращается к учёбе.

Он был первым не первым, кто дарил ей подарки, но единственным, кто заворачивал их в оберточную бумагу. Как в этот раз, после двух самых долгих недель в её жизни. Он вернулся осунувшийся и бледный, с сияющей улыбкой на лице и аккуратно упакованной нарядной коробочкой.
- Это тебе, - он подвинул коробочку в её сторону. Они снова были в той самой столовой, где она впервые позволила присоединиться к её завтраку. Под яркой бумагой и картоном оказалась пачка смешных рисунков. Она вглядывалась, узнавая себя среди забавных человеческих фигурок.
- Это отчёт о твоей жизни в период пока я отсутствовал. Я рисовал, пока ты рассказывала.
- Это было не так весело, как на картинках.
Он хитро улыбнулся:
- Зато какой хаппи энд.
- Это ещё не свидание, - напомнила она.
- Неважно.
В самом деле, было неважно. Это было идеальное место и идеальное время. Тогда она впервые его поцеловала. И сама смутилась, когда их губы разомкнулись. Хотела пошутить, что для несвидания сегодня слишком много событий: подарки, поцелуи… Но он опередил её со словами:
- Я люблю тебя.
Тогда она поняла, что настоящих свиданий у них никогда не будет. Потому что они не нужны.

Он был не первым, в кого она влюбилась, но единственным, кого любила по настоящему.

СЕРЕДИНА

Декабрь, 2008

…Совсем не голубой.
Отчего-то смешная мысль не прекращает крутиться, когда они в первый раз занимаются любовью. А она когда-то думала… Смешно. Он ничего не говорит – только дышит. Дыхание становится чередой восторженных судорожных придыханий – это лестно. И он повсюду. Повсюду на ней, но не с ней - затерялся в собственном блаженстве. Его кожа горит под её пальцами. Короткие ногти проходятся по его рёбрам, он изумлённо вздыхает. Ответ неверный. Она чувствует, что предоставлена сама себе – искать удовольствие.
Совершенно не голубой…
Её пугает его трепетность. Он словно читает сонеты. А она ожидала лимерики…
Она злится, что не теряет способность размышлять. А он искренний, обнажённый до оголённых нервов. Он правильный. Она имитирует.

Он первый их всех, кто не засыпает после. Теперь он как никогда здесь. Смотрит в её глаза, прижимает её руку к своему лицу, еле-еле касаясь губами.
- Хочу, чтобы у наших детей были твои глаза.
Она больше не злится, только фыркает от забавной мысли:
- Эй, я думала, мы предохранялись.
Он усмехается, она ловит его горячее дыхание тыльной стороной ладони.
- Хочу, чтобы у них была твоя улыбка, - тихо продолжает он. – И вообще, чтобы они были твоими маленькими копиями.
- А что им достанется от тебя?
Он целует её пальчики один за другим.
- Моё чувство юмора.
Она поднимает бровь в притворном удивлении:
- У тебя есть чувство юмора? Где ты его прячешь?
- Берегу для потомков.
Его рука перемещается, чтобы затеряться в её волосах, пальцы легонько касаются щеки, неторопливо рисуют линию от плеча до локтя:
- Ты такая красивая.
- Ты такой влюблённый.

[фрау Марвин]

Замечательная, трогательная история.

[Дримери]

фрау Марвин пасиба

[фрау Марвин]

Дримери
Моя подруга осуществляет давнюю мечту - учится во ВГИКе. У нее есть короткометражка, которая, как мне показалось, очень подходит по настроению к рассказу, хотя сюжет там совсем другой и финал тоже. Посмотри, если будет интересно.:
www.youtube.com/watch?v=GSZ-sTD0jYo

[Дримери]

фрау Марвин грустная короткометражка (( для меня кажется, самой большой трагедией, когда отношения просто выдыхаются, без треска и искр. Лучше уж рассориться и разойтись, чем вот так... как мужик в этом фильме.

[фрау Марвин]

А я, наверное, считала бы что так, постепенно, лучше. Но только когда взаимно, конечно. Быть "неостывшей" стороной ужасно.