Герои, альтернативный конец сезона

[teamawakers]

В общем, не выдержала.

Название: Вдох и выдох
Автор: Dreamer aka Chococat
Бета: беты нету, плохо без беты
Жанр: G
Спойлеры: 3.25 (финал сезона)
Статус: закончен
Саммари: альтернативная концовка сезона
A/N: написано не ради искусства, а потому что надо было написать. Написано после бессонной ночи и биения головой о стену. Не феерично, лаконично, но стало легче.

Он стоит и ждёт. Электрические разряды до сих пор щекочут пальцы. В воздухе пылинки, пушинки и терпкие нотки страха. Приятные. Они заставляют помнить, кто он есть. Он стоит улыбаясь, держит наготове руку – не из необходимости, а ради удовольствия.

- Я иду искать, - соскальзывает с языка.

Из-за перевёрнутого дивана доносится шорох, энергия вибрирует на кончиках пальцев. Момент он гадает, кто нашёлся первым. Уголок губ стремительно взлетает вверх, когда Нэйтан Петрелли неуклюже поднимается на ноги. Дерзкая уверенность на лице Сенатора заставляет опустить руку в порыве любопытства. Он мысленно смеётся, гадая какие струны он задел, чтобы на него смотрели с такой злостью. Петрелли тоже медлит.

- Я ничего ей не сделал, - мягко заверяет он, имея ввиду Клэр. – Пока.

Злость обращается холодной яростью. Он бросает сквозь зубы:

- Пролетимся?

Он не сопротивляется, только успевает хмыкнуть, когда Петрелли атакует, сбивая его с ног. По привычке зажмуривается перед тем, как спиной вышибает стекло. Это новая привычка, она не принадлежит ему. Он понимает, но всё же закрывает глаза и позволяет Петрелли править. Потому что осталось совсем недолго, а пока тот покупается на ложную победу, он наблюдает, учится, растворяется в движениях того, кем ему предстоит стать. Но он быстро учится - победа длится мгновения. Наконец он берёт контроль на себя, и они влетают в другое окно. Звон бьющегося стекла как звук фанфар. Все победы заканчиваются одинаково. Он знает, что завтра будет хотеть большего. Или другого, потому что он не уверен, кем проснётся завтра. Но сейчас эйфория подогревает кровь, сейчас не хочется быть никем другим. Хочется говорить много и откровенно. Это всё равно что писать письмо, а потом сжечь.

- Как жаль, нам так и не удалось поговорить по душам. – он насильно усаживает Петрелли телекинезом в кресло , но как только наступает тишина, желание говорить уходит. – Может быть, в другой жизни. – предлагает он с лёгкой сентиментальностью в голосе, поднимая руку. Да и быть собой больше не хочется. Палец соскальзывает вниз, чуть выше ворота куртки. Он безразлично смотрит, как вытекает кровь. Вытекает жизнь. Он просто стоит и ждёт, пока это закончится. Ковыряет дорогой ковёр носком кеда и мечтает о дешёвом кофе из автомата. Не то, что бы отныне у него будет роскошь позволить себе дешёвый кофе.

- Сенатор достоин самого лучшего, - тихо произносит он вслух, делая шаг вперёд и присаживаясь на корточки перед креслом с неподвижным телом. Короткий судорожный вдох. Он ждёт выдоха, но его нет. Вот и всё, теперь он не принадлежит себе. Он внимательно всматривается в черты, которые ему предстоит видеть в зеркале каждый день. Но внешность – дело привычки, а он может привыкнуть к чему угодно. Он едва докатается до волос бывшей жертвы, ласково смахивая мелкие стёклышки. Это будущий он… Будущий Президент. В конце концов, мама была права. Он может быть кем угодно.

Он забывается на две секунды и не успевает отдёрнуть руку, когда «бездыханное тело» хватает его запястье. Распахнутыми от любопытства глазами он смотрит, как в его вену впивается шприц. Раз – жидкость вливается в кровь. Два – перед глазами всё плывёт. Он различает только лицо Петрелли – того, который никогда не был Сенатором. Того, которого он пару раз убивал, а как-то раз даже спас. Про которого он, по правде говоря, забыл за ненадобностью. Он склоняется ближе, на лице проскальзывает дьявольская усмешка.

- Увидимся в Аду, Гэбриэль Грей.

- Меня зовут… - выдавливает он из последних сил, но умолкает. Он не помнит.


***


Питер упрямо складывает руки на груди под растерянным взглядом Паркмана младшего.

- Мы не может этого сделать, - качает головой Мэтт. Судя по его тону, он сам не понимает почему. - Пускай с ним разбираются…

- Кто? Те люди, которые на нас охотились и распихивали по камерам? – резко перебивает Питер.

Мэтт хочет сказать, что Петрелли никогда не был в камере, но молчит. Только думает о том, что сам он не смог выстрелить в Данко, а тот монстр ничем не лучше Сайлара.

- Может быть, есть другой выход, - предлагает он. – Я как-то раз запер одного человека в его собственном сознании, - нехотя вспоминает он, умалчивая о том, что тем человеком был его отец.

- Зачем? - Петрелли сначала удивлён, а потом непреклонен. – Мне надо, чтобы ты убил его.

- Тебе надо… - глухо повторяет он.

- Я буду дышать спокойно, только когда он перестанет.

Паркман слышит раздражение в его голосе, рассеянно кивает и смотрит на неподвижное тело, небрежно брошенное на пол. Сайлар. Бугимен. Чудовище. Ему не нужно убеждать себя, что это правильно, он и так это знает.

- Слушай, если ты это не сделаешь, то я сам, - Питер нетерпеливо тянет к нему руку, но Мэтт отстраняется.

- Ладно, ладно, - соглашается он, наблюдая, как младший Петрелли опускается рядом с «чудовищем», рассматривая его с победоносным отвращением. – И что мне с ним делать?

Питер, хмурясь, закусывает губу, наблюдая, как медленно поднимается и опускается грудь бывшего врага.

- Просто скажи ему, чтобы не дышал. Никогда.

Happy End