Эксклюзивно для Джон Джонс

[teamawakers]

Драббл. Клод и Эмили. Пускай называется "Мороженое и Ментол". Эксклюзивно для  джон джонс Без предыстории понять тяжело, но предыстория корнями уходит в рпг по Героям. Написано в состоянии эмоциональной измотанности.

Саммари: мир изменился, он изменился, а воспоминания остались прежними.

- Я вас не знаю?
Она хотела спросить обратное. Что-то вроде банального «мы знакомы?», но почему-то слова опередили её размышления. Это бывало редко. Обычно опережали эмоции, да и то скорее чужие, чем свои. Она закрывала дверь, чтобы они не проникли внутрь, но оставляла открытым окно, чтобы наблюдать. Но он… казалось, он проходил стены насквозь.
- Я бы так не сказал, - выдохнул мужчина, прищурив глаза. Глаза были голубые, а взгляд проницательный и ментоловый. Да, в нём определённо был ментоловый холодок, но он таял с каждой секундой. Холодок был не для неё, но она так погрузилась в это чувство, что не сразу услышала ответ.
- Прошу прощения? – Эмили удивлённо подняла бровь.
Он мотнул головой со смущения на лице. Лицо было благородным, а смущение выглядело на нём каким-то посторонним.
- Клод Рейнс, - он протянул руку.
Она молча ответила на рукопожатие. Их уже представили, а его жест был скорее подтверждением неловкости.
- Приятно познакомиться, Клод Рейнс, - имя приятно звучало на губах и что-то ей подсказывало, что это не последний раз, когда она его произносит. Ей всегда нравилось имя. Клод. Словно мороженое лизнуть – холодно и сладко. Она замешкалась, но когда заговорила, голос звучал уверено. – Вы, кажется, намекнули, что знаете меня?
Он сунул руки в карманы и ссутулился, словно обороняясь.
- У меня была одна знакомая, очень похожая на вас.
В его небрежном тоне было слишком много тепла, чтобы она поверила, что та женщина была просто знакомой. Она кивнула:
- Вы были хорошими друзьями?
Клод дёрнул плечом.
- Да, и это тоже.
Вероятно, он тоже закрывал дверь. Закрывал дверь и выстраивал фасад.
- Она была очень особенной.
Была… Она склонила голову на бок в жесте сочувствия, но он отмахнулся и пояснил:
- Она и сейчас особенная.
Он какое-то время смотрел на неё как завороженный, но наконец отвёл взгляд – задумчивый и расфокусированный, словно он возвращался обратно в реальность и не узнавал её. Она ждала.
- Ну сейчас-то всё изменилось, - неопределённо заключил мужчина.
- Всё? – ненавязчиво переспросила она.
- Всё, - заверил он, но чуть поразмыслив, передумал. – Почти.
Она пожала плечами с лёгкой улыбкой:
- Мир меняется, меняемся ли мы – это зависит только от нас.
Улыбка полная сарказма выглядела на его лице профессионально, словно он так долго оттачивал её, что она стала настоящей.
- Мир меняется и тянет нас за собой.
Она мягко улыбнулась.
- Если кто-то вас изменил, значит, вы ему позволили.
Он снова хмыкнул, но беззлобно:
- Да, бабочка чихнула в Нью-Йорке и завалила слона в Лондоне.
Она была уверена, что бабочка имела вполне конкретный человеческий облик и даже имя.
- Та особенная знакомая, кем она была? – осторожно спросила она.
Он опустил голову и нахмурился, добавляя щепотку перца к ментолу. Но когда заговорил, голос звучал тепло и чисто.
- Она была моим якорем.