Название: Проснулись другими
Автор: WTF Merlin BBC The legend continues 2014
Бета: WTF Merlin BBC The legend continues 2014
Размер: миди, 5565 слов
Пейринг/Персонажи: Артур, Мерлин, Гавейн, Персиваль
Категория: джен
Жанр: романс
Рейтинг: G
Предупреждения: AU, ООС, future!fic
Краткое содержание: Как жить, когда ничего не осталось от тебя самого?
Примечание: поток создания, автор не наркоман
Размещение: только после деанона
Для голосования: #. WTF Merlin BBC The legend continues 2014 - работа "Проснулись другими"
Артур стянул с головы мерзкий пластиковый шлем, вытянул себя из протертого ложемента и перебрался на жесткий офисный стул. Ему казалось, что он почти видит разноцветные всполохи электрических разрядов, пробегающих по коре мозга. Во рту высохло, язык покрылся противным налетом, а
— Я думаю, есть смысл отказаться от столь интенсивной обучающей программы. Твои жизненные показатели падают после каждого курса. К настоящему времени ты будешь походить разве что на овощ королевских кровей. — Мерлин переложил из одного угла стола в другой желтую папку со значком крайней секретности, но взгляд на Артура не поднял. — Думаю, я за тебя переживаю.
— Думаю, ты слишком много думаешь, — фыркнул Артур и по давней, очень давней привычке потянул его имя: —
Мерлин не шелохнулся, не поднял взгляд, не прервал дыхание, ни единым сигналом не выдал себя. Артур поднялся со стула, на секунду навис над широким пластиковым столом и повернулся к выходу. Виски сдавило, перед глазами закружился черный снег и тут же подкосились ноги. Встретить лицом жесткий пол кабинета ему не дал Мерлин, в секунду оказавшийся возле падающего Артура. В заходящемся от боли гаснущем сознании успели мелькнуть его подернутые дымкой синие глаза с тонкой золотистой каймой у самого зрачка.
Пробуждение в этом мире всегда было болезненным. По крайней мере, для Артура, который ни разу с момента выхода из гибернационного сна, как
— Что нашел? — голос Мерлина раздался
— Историю колонизации Марса. Они правда хотели устроить из этого
— Ну да. Впрочем, уже на стадии подготовки команды задумка потеряла смысл. Был очень жесткий отбор, сам понимаешь. Те люди, которые могли бы устроить
— Голова раскалывается, — признался Артур и сильнее откинулся на подушки, — а в целом ничего так.
— Нет признаков депрессии? Резкой смены настроения или, наоборот, затянувшегося пребывания в одном состоянии? — Мерлин разглядывал его
— Дисфория и ангедония? Ну как… Многие вещи у меня в голове не укладываются. Магию заменила технология. Технология настолько развитая, что в двадцатом веке ее бы называли магией. Как ты это пережил?
Мерлин отстранился, на секунду сжал пальцы в кулаки и с показным спокойствием пожал плечами. Он закрылся, спрятал свои эмоции под матовым панцирем внешней умиротворенности и снова посмотрел на Артура взглядом профессионального психолога. Артур хмыкнул, откинул голову и заговорил в потолок:
— Представь меня, Мерлин. Двадцать веков я как долбаная Белоснежка лежу в хрустальном гробу и жду, когда же понадоблюсь Альбиону. Проходят года, десятилетия, века. Мир вокруг меняется. Инквизиция, Ренессанс, книгопечатный станок, войны, революции, Стив Джобс, полеты к звездам, кино, всякие -кратии. Я просыпаюсь оттого, что магический сон теперь называется анабиозом, и вы, современные вы, умеете выводить из него без последствий для организма. Почти без последствий. Двадцать веков, Мерлин! — Артур повысил голос и тут же услышал противный писк прибора, измеряющего жизненные показатели.
На звук прибежала молоденькая целительница. Медик, всплыло в сознании новое слово, отзываясь короткой вспышкой головной боли. Она разогнала стайку загудевших дроидов и протиснулась к его кровати. Тоненькие пальчики пробежались по панели прибора, отключая звук.
— Артур, тебе не стоит волноваться. Со временем твой мозг наполнится необходимой информацией, и ты перестанешь ощущать свою… обыденность. Мы подберем тебе увлекательную работу, и все станет…
— Как? Как станет, мистер добрый доктор? Если бы не эти ваши адаптивные блокираторы, я бы сошел с ума. Сразу, как только увидел, что теперь за окном. Я хочу найти
Мерлин повел плечами, выдавая свою неуверенность. Из рыцарей Артура в живых остались только двое. Полтора, про себя подумал Мерлин, вспоминая сумеречное состояние Гвейна. Артур продолжал сверлить его взглядом, и вдруг всколыхнулось внутри
— Двое. У тебя осталось всего два рыцаря, Артур, — услышал себя Мерлин и закусил губу.
Артур выбрался из больничного крыла тем же вечером. Ему хотелось побродить по комплексу, увидеть других людей и послушать другие языки. Он вытащил из шкафа вещи, с сомнением осмотрел их и принялся одеваться, попутно вспоминая название каждого предмета гардероба. Мягкая рубашка размытого синего цвета, выстиранные до
— Персиваль, — протянул он руку и улыбнулся, продемонстрировав ровные белые зубы. — Рад, наконец, с тобой познакомиться, Артур.
По огромному ангару прошелестел ехидный смешок, и гулкий голос вклинился в начинающийся разговор:
— Да ладно? Как же я тебя
— Смотрел порно… или фильмы свои антикварные, — к потолку обратился Персиваль. — Не обращай на него внимания. Это Гавейн. Он заставляет работать всю нашу коммуникационную сеть.
Их имена провалились в память, словно в глубокий колодец, и потянули наверх вереницы воспоминаний.
Ланселот знакомит его с Персивалем, огромным молчуном, по сравнению с которым сам немаленький Артур кажется подростком. Гавейн помогает ему с квестом в царстве
Разрозненные картинки переплелись в сознании Артура с запахами, кусками диалогов, звуками. Он отшатнулся к стене, сполз по ней на пол и начал массировать виски.
—
— Мерлин слишком много думает, — перебил его Артур и, схватив недрогнувшей рукой воду, сделал несколько больших глотков, чтобы смыть противный налет, облепивший горло. — Значит, вы тоже помните?
— Мы знаем, — вмешался бесплотный голос
Артуру показалось, что на этих словах голос приобрел обреченные интонации, но фраза Гавейна поглотила его внимание целиком.
— Что значит «не захотели вспоминать»? Это же ваша жизнь! Ваша настоящая жизнь!- он чуть не сорвался на крик.
В голове не укладывалось их спокойствие. Они просто не захотели вспоминать! Не захотели просыпаться в холодном поту от ночных кошмаров? Решили облегчить себе жизнь в этом странном мире? Артур снова надавил пальцами на виски, словно от этого он мог успокоиться и перестать злиться.
— Знаешь, — в голосе Персиваля слышалось неприкрытое сочувствие, и от этого Артуру стало еще противней. — Пусть об этом тебе Мерлин расскажет. Зато я могу тебе роботов показать.
Он попытался изобразить беззаботную улыбку, и Артур сдался, позволил сделать вид, что ничего особенного только что не произошло.
Персиваль устроил целую экскурсию по ангару. Он вытягивал огромные металлические руки роботов, касался пальцами деталей их оборудования и вываливал на опешившего Артура гигабайты информации.
Самый мелкий и начищенный робот следил за чистотой обшивки орбитальной станции. Похожий на отлитую из красноватого металла птицу доставлял грузы. Четырехрукий гигант использовался для уничтожения ненужного шлака с пригоняемых более компактными роботами кусков астероидов. Их великое множество, они разные по цвету, форме и своему функционалу.
— Каждым из них управляет человек? — Артур даже не собирался скрывать свое восхищение.
Может быть, это побочный эффект адаптивных блокираторов или он заразился страстной любовью к огромным машинам от Персиваля, но теперь Артур знал, о чем в первую очередь стоит поговорить со своим личным психологом в ближайший же сеанс. Он перехватил бутылку воды у Персиваля, сделал еще несколько глотков и решился задать вопрос, который мучил его все это время:
— Гавейн, а почему ты не показываешься? Надоело, знаешь ли, разговаривать с потолком.
Воцарившаяся тишина подсказала ему, что вопрос не самый уместный. Артур нахмурился, повернулся к замершему возле очередного робота Персивалю и, чуть закинув голову, уставился на него. Под потолком
— Кто это? — спросил он, проводя пальцами по холодному металлу. — Красивый такой.
— Это Карасу, — оживился Персиваль и подкрался поближе. — Единственный в своем роде, я бы сказал…
— Это мусорщик, Персиваль, — Гавейн тоже объявился в пустоте ангара, — пусть и космический, но мусорщик.
По экрану терминала, вспыхнувшему под рукой механика, побежали строчки технической характеристики, внесенные модификации, имена пилотов и прочая информация, которую
— Японец. Их всего три в серии было — Карасу, Така и Цубаме. Его проектировали для исследований глубокого космоса, но так и не использовали. Он выдерживает колоссальные нагрузки, оборудование не устарело — он самообучается. У них год ушел только на доводку системы адаптации к среде, про броню и начинку я даже говорить не буду. Скажем так, если бы начался Апокалипсис, я бы ставил на Карасу. Он синхронизируется как через нейронную сеть, так и напрямую с пилотом. Все перегрузы японцы постарались свести к минимуму. В общем, идеальная машина, а его используют, как космического мусорщика, — с обидой в голосе закончил Персиваль и погладил любовным жестом морду робота.
— Я чувствую себя лишним, — предупредил его Артур.
Гавейн включил по всему ангару динамики с медленной романтичной мелодией.
— Нет, Артур. Как твой психолог, я бы не советовал… Ты передразниваешь меня? — Мерлин от удивления даже забыл нацепить на лицо привычную ледяную маску.
— Нет, — ответил ему Артур и принялся за еду. — Я тебя пародирую.
Мерлин бросил взгляд в его тарелку и покачал головой. Ровный квадрат картофельного пюре, стопкой выстроенные ломтики овощей, выровненная в тот же квадрат горка мяса. Между продуктами проходили линии от приборов, одинаковые по толщине, делящие тарелку на четкие блоки еды. Даже пластиковая упаковка сока стояла равноудаленная от тарелки и края подноса. Маниакальная тяга к порядку и различные формы
— Ты смотришь на мою еду как на врага народа, — между делом заметил «тот самый» Артур и попытался дернуть его за отросшую челку.
Мерлин отшатнулся, со всей доступной ему серьезностью посмотрел на своего подопечного и не сдержал улыбку, когда тот показал ему язык. Голубые глаза снова стали яркими и осмысленными, на губах блуждала улыбка. Артур был… почти счастлив.
— Ладно. Можешь попробовать, — сдался Мерлин и стянул с чужой тарелки ломтик огурца, между делом разрушая строгую линейность обеда. — Этого врага одолею я сам!
Потом он не смог бы сказать, зачем это сделал — привычки таскать еду из чужой тарелки он не имел, да и терапией это быть не могло. Просто… Это ведь Артур. Тот самый Артур, которого он так долго ждал.
Артур с сомнением оглядел наполненный мутной розоватой жидкостью резервуар и покачал головой. Ему доводилось бывать и в более… неприятных субстанциях, вспомнить тот же помет гигантских крыс в подземных лабиринтах, но
— Почему такая красивая вещь требует такого количества грязи?
— Это ведь ты сделал, да?
— Прости, Артур. Не могу сдержаться, — голос переключился на более приватный режим и зазвучал уже из крохотного беспроводного наушника. — Ты просто свое лицо со стороны не видишь.
— Главное, что я сейчас твое лицо не вижу. Иначе бы с огромным удовольствием вмазал, — проворчал он и попробовал ногой жидкость.
Теплая, ровная субстанция обволокла стопу, расползлась между пальцами и потекла вверх по голени, игнорируя все известные Артуру законы физики. Казалось она была живой, ждала, когда же он придет в ее объятья и сольется миллиардами нейронных связей с огромным роботом, ожидающим возле открытого, защищенного силовым полем трапа. Артур оборвал свои раздумья, снова заводящие его не в ту степь потоками новой информации, и разом окунулся по пояс. На тонком пластиковом выступе лежала дыхательная маска, похожая на намордник для буйных психопатов. Артур приладил ее к лицу, переждал мерзкое ощущение присасывания к коже и погрузился в резервуар до конца. Жидкость обвела его плотным контуром, создающиеся цепи контактов иллюминировали, но Артур уже ничего не видел. Его сознание почти магическим образом проскользнуло в стартовую систему робота, подстраивая пустое пространство под себя. Серая хмурь испарилась под теплым дыханием свечей, Артур устроился в обитом мягкой кожей кресле из своего далекого прошлого и вызвал в памяти уроки по управлению Карасу. Пустая каменная стена расцветилась двигающимися картинами, огромный пульт управления визуализировался на широком столе, и Артур начал предстартовую подготовку.
— Да у тебя тут как у Шерлока Холмса в его чертогах разума, — подал голос Гавейн и присвистнул. — Все еще поклонник старины, как я посмотрю…
Артур отмахнулся от него пытаясь заставить себя оказаться на одной частоте с огромной машиной и заставить ее шевелиться. Это оказалось сложнее, чем он себе представлял. Мозг проецировал на его стену разрозненные куски информации из обучающего шлема, доставал из глубины воспоминания и все никак не мог сосредоточиться на системе управления. Может быть, Мерлин был прав и не стоило лезть в кибернетическое сознание робота, когда свое еще не совсем слушается, но Артур не был бы собой, если бы не попробовал. Он закрыл глаза, вдохнул и задержал дыхание. В комнате все стихло, даже электронный голос Гавейна пропал. Медленный выдох нарушил тишину еле слышным хрипом, и Артур понял свою ошибку. Не открывая глаз, он убрал видение комнаты, оставил только подсвечивающиеся панели управления и наконец услышал слабый отклик системы. Он положил ладони на появившиеся из ниоткуда глянцевые шары с углублениями для пальцев, пошевелил ими и встал в полный рост. Мозг пошатнулся, Артур словно на себе ощутил давление вороненого металла и спокойную мощь Карасу. Мир вокруг распался на отдельные картинки — его тело, покоящееся в мерзкой розоватой жидкости, почти пустой ангар и мрачный Мерлин, застывший памятником самому себе у входа.
— Он здесь с того момента, когда ты только подключился. Переживает, — снова появился Гавейн.
— Думает, что я не справлюсь? — огрызнулся Артур, все силы которого уходили на то, чтобы не вылететь из системы Карасу. — Можешь пока не отвлекать?
— Да ты просто расслабься. Персиваль говорит, это помогает, — на прощание посоветовал ему Гавейн и исчез, обозначив свой уход звуком отключаемого месенджера.
Артур немного повозился, еще раз пошевелил пальцами на гладких сферах и попробовал поднять руку. Казалось, что она продирается сквозь толщу воды, но вид поднимающейся руки заставил Артура не обращать внимания на усиливающееся давление. Он повел плечами, глубоко вдохнул и на пробу сделал осторожный шаг. Голову снова повело, он ощутил, как тонны металла содрогаются под ним и приходят в движение. Карасу сдвинулся всего на один шаг, а Артур уже обливался потом, но чувство безграничного счастья, единения с огромной и в будущем послушной ему машиной отвлекали от всего этого. Он обернулся к Мерлину, желая удостовериться, что тот все видит. Его личный психолог стоял на коленях возле резервуара с телом и, судя по выступившим жилам на шее, на
— Увеличение. Звук, — сам себе скомандовал Артур и поморщился от раздавшегося сразу везде голоса.
— Выводи его из системы, Гавейн. Сейчас же! — Мерлин стукнул сжатым кулаком по толстому пластику резервуара.
Артур перевел взгляд на свое тело и увидел тонкую струйку крови, вытекающую из носа и тут же разбиваемую на крохотные шарики проводящей жидкостью. Словно корм для рыбки, — подумал он невпопад.
— Прости, чувак. Наверное, это больно.
Артура вырвало из пустоты, поволокло прочь от манящего сияния системы управления, и он зарычал от разочарования. В распахнутый рот затекла его собственная кровь. Артур закашлялся и стянул с себя дыхательную маску. Розоватая жидкость тут же облепила лицо, забилась в нос и приоткрытый рот. Отплевываясь и ругаясь про себя на чем свет стоит, он оттолкнулся от дна резервуара и высунулся наружу. Мерлин уже стоял на ногах рядом с ним и ни единым жестом не выдавал свою недавнюю эмоциональную вспышку. Разве что чуть плотнее обычного сжатые губы и заострившаяся линия подбородка могла его выдать такому опытному наблюдателю как Артур.
— Как я и думал, тебе еще слишком рано в это лезть, — ровным голосом выдал он, помогая выбраться из резервуара и подавая полотенце.
— Слишком много думаешь, Мерлин! — отмахнулся с досадой Артур, вытер размазавшуюся по лицу кровь и с остервенением начал отскребать от тела засыхающую на воздухе жидкость. — У меня получалось. Мне понравилось. В чем проблема?
— Проблема в том, то ты можешь стать таким же, как я, если переборщишь, — вклинился в их подобие ссоры Гавейн. — Найди Перси. Пусть отведет тебя к моей тушке.
Мерлин закусил изнутри губу, отвернулся и зашагал к выходу. Артур не стал его останавливать, понимая, что это выльется только в новый виток обиды на него.
— Свали в душ, мой король. По себе знаю, как эта дрянь воняет при высыхании, — Гавейн открыл ему дверь в крохотную душевую и даже включил воду. — Потом найди нас.
Артур принял душ в рекордные для себя сроки, натянул сухую одежду и выбрался из отсека Карасу. Ему казалось, что обездвиженный робот с досадой смотрит ему в спину, так что обернулся и помахал ему рукой. Свет в маленьком ангаре выключился, пневматическая дверь с мягким шумом закрылась, а Гавейн
— В следующий раз поцелуй его на прощание. — Он вывел на ближайший информационный экран сцену поцелуя из
Артур вызвал в голове карту станции, покачал головой, отказываясь, и ступил в паутину коридоров и переходов, которая вела к техническим помещениям. Ему нравилось бродить в
Персиваль сидел в одиночестве за длинным столом и разыгрывал в тарелке
— Приятного аппетита, Перси, — с неприкрытым сарказмом произнес Гавейн. — Как овощи?
Персиваль приоткрыл глаза, нашел взглядом небольшую камеру наблюдения и показал средний палец, после чего вернулся к тактическому уничтожению овощей.
— Вот всегда так, — вспышкой электронных помех вздохнул Гавейн. — Они полезные.
— И невкусные, — соизволил ответить ему Персиваль, жестом предлагая Артуру присесть, и придвинул кружку с кофе. — Я в курсе, зачем ты здесь. Это болтливое радио предупредило.
Температура в столовой понизилась на несколько градусов, отображая недовольство Гавейна таким определением. Артур передернулся, глотнул кофе и уставился на Персиваля. Тот с той же методичностью принялся за уничтожение фасолевой стены, иногда выкрадывая кусочки замка и выглядел… как обычно он выглядел. Мешковатый комбинезон, завязанный на талии, пока что чистая серая футболка с логотипом станции и обрезанными под плечи рукавами, неприметная форменная кепка козырьком назад. Ничего в нем не выдавало нервозности или недовольства решением Гавейна. Артур это оценил — эти двое уже столько времени, судя из их же рассказа, провели вместе, что принимать решение одно на двоих стало для них обыденностью. Гавейн решил, что пора его королю увидеть, как выглядит один из его рыцарей в этом мире, Персиваль это принял.
Вот бы и Мерлину так, — подумал Артур и сразу же вспомнил его закаменевшее лицо в ангаре Карасу. Здесь с ним так просто не будет. Мерлин в этом мире полноправный член общества, уважаемый и востребованный, управлять им, как в Камелоте, уже не получится. Не то чтобы Артур пытался,
Персиваль отодвинул от себя пустую тарелку, в два глотка допил кофе и уставился на Артура. Они оба молчали, ощущая
— Ну, а теперь вперед, мальчики. В замок сказочной принцессы! — хохотнул он, с головой выдавая свою нервозность.
Это место называли
— В капсулах поддерживается определенный микроклимат, чтобы исключить возможность заболевания. Питательный раствор преобразуется в пар, которым они заполняются
Артур заглянул в «гроб» из плексигласса. Гавейн в этом мире был точной копией себя в Камелоте — растрепанные темные волосы, закручивающиеся от влажности поступающего воздуха, легкая щетина с капельками оседающего конденсата, ехидная улыбка на губах, смешливые морщинки в уголках глаз. Казалось, он вполне может открыть мутные, подернутые пеленой похмелья глаза и выдать
— Пойдем отсюда, — попросил Персиваль и первый направился к выходу, пряча огромные руки в рукавах комбинезона.
— Ему не нравится сюда приходить. Говорит, что слишком много всякого творится в голове, — появился в наушнике Гавейн. — Отчасти я его понимаю…
Артур нагнал Персиваля у скоростного лифта и сжал мощное плечо в молчаливом жесте поддержки. Взгляд, которым тот его одарил, был безнадежным.
— Гавейн никогда не придет в себя. Его тело поддерживают в таком состоянии только из соображений гуманности. Когда оно выработает свой лимит — его утилизируют, а он так и останется коммуникационной системой станции, — начал говорить Персиваль, когда кабина лифта подняла их на технический этаж. Они вышли, прошлись до шахты, ведущей к жилому этажу, и погрузились в распахнутую приветливую пасть.
— Как он…
— Неудачный эксперимент. Семь лет назад система управления роботами выглядела иначе. Люди находились внутри и почти напрямую подключались к кибернетическому мозгу, но это давало слишком большую нагрузку на нервную систему человека.
Артур прислонился к прозрачной стене лифта, пытаясь переварить полученную информацию. В голове вспыхивали целые курсы из программы обучения, но ясности это не давало. Нигде не говорилось о том, что разум человека мог просто заблудиться при возвращении в свое тело.
— Разумеется, сам эксперимент и его последствия держались в секрете. Испытания на людях ведь противоречат всем принципам гуманности здесь, — в колонках лифта объявился Гавейн. — Принципы не распространяются только на узников, но кто будет испытывать систему управления робота на них? Вот и набирали добровольцев.
Артур закрыл глаза и начал массировать себе виски. Головная боль снова объявилась, расползаясь от правого виска к центру лба, тонкими уколами выдирая из реальности. Мозг в авральном режиме усваивал очередной виток новой информации, но язык просились десятки вопросов и к Гавейну с его шуточками, под которыми прячется застарелая тоска, и к Персивалю, который, в попытке справиться с потерей лучшего друга, с головой ушел в настройку роботов. Каждый справлялся со своим горем сам, потому что ни один из них не смог бы помочь другому. Артур начал оседать, но его уже в который раз с момента пробуждения подхватили крепкие руки.
— Эй!
Лифт остановился на жилом уровне, и они, как парочка завсегдатаев таверны, поплелись по теплому коридору.
— Мерлин нас убьет, — сообщил из динамиков в комнате Гавейн и включил подсветку. — Он же носится вокруг тебя как
Артур фыркнул, — на полноценный смех его уже не хватало, — завалился на кровать и попытался стянуть с себя обувь без помощи рук. Персиваль помог, укрыл его тонким одеялом и вышел из комнаты, приглушая свет.
— Я пока тут побуду, ладно? — спросил Гавейн. — Перси хочет свой кусочек одиночества.
Артур пробормотал в ответ
— Гавейн? — прохрипел Артур спустя несколько часов. — Ты тут?
— Да где же мне еще быть? — тут же отозвался он из динамиков и чуть прибавил свет в комнате. — Как ты себя чувствуешь?
— Как после турнира, — признался Артур и попытался сесть. — Расскажи мне, что было потом…
Динамики отозвались короткой волной помех, что, как уже понял Артур, выдавало нервозность Гавейна.
— Да что там рассказывать? Ты уже должен был пройти курс, где говорят о пяти стадиях примирения со смертью. Ну вот на последней стадии я оказался года полтора назад. Сначала даже не думал о том, что меня могут и не вернуть обратно в тело. Потом бродил по Сети и страдал. Знаешь,
-То есть ты примирился с таким существованием?
— Типа того. Понимаешь, сейчас уже ничего не изменить. Семь лет я изображал из себя Спящую Красавицу, а принц так и не нашелся. Тело это просто тело. — Если бы Гавейн мог, он бы пожал плечами. — Не иметь тела иногда даже удобней.
Артур не поверил ему. Отчасти. Видеть, как твоя оболочка день за днем пролеживает в пластиковом гробу, не иметь возможности управлять ею, ощущать тепло и холод, влагу и сухость, общаться с людьми с помощью электронной системы слежения и при этом не тронуться умом?
— Может, я и не совсем нормальный, но что есть то есть, — словно прочитал его мысли Гавейн. — Знаешь, иногда я думаю, а что будет, если отключить тело от системы жизнеобеспечения или запустить в свои файлы вирус? Это может считаться смертью, наверное, но… Бросать Персиваля я не хочу.
— Мысли о самоубийстве здесь не в почете, да? — Артур даже не поднял глаза на Мерлина, слишком занятый выравниваем канцелярских принадлежностей на его столе.
— Я думаю, ты переобщался с Гавейном. Его… состояние накладывает определенный отпечаток на его психику.
— Я не спрашиваю, с кем переобщался, а про самоубийства, — гнул свою линию Артур. — Ты все еще слишком много думаешь.
— Я всегда слишком много думал, Артур. Просто по большей части ты был так поглощен собой и королевством, что даже не замечал этого, — вспылил Мерлин и тут же осекся.
В последнее время такие срывы происходили с завидным постоянством. Словно тот ледяной панцирь, в котором он прятался многие века, начал лопаться под воздействием упрямого шумного Артура. Программа адаптации закончилась, но они продолжали свои беседы. В этом мире от того Артура, великого короля былого и грядущего, почти ничего не осталось. Только его почти аномальное понятие о чести и достоинстве, невообразимое упрямство и полный пакет воспоминаний о жизни в Камелоте, подавляемый ингибиторами. Может быть, это было и к лучшему…
Артур краем глаза наблюдал за размышляющим Мерлином, пока руки выполняли привычную работу: расправляли и выравнивали каждый документ; выставляли канцелярскую утварь в одному ему известном порядке. Он заметил, что в последнее время Мерлин стал свободнее в выражении своих эмоций при Артуре, с энтузиазмом поддерживал его разговоры о прошлой жизни и начинал напоминать того Мерлина, который был с ним тогда. Тема исчезновения магии и жизнь Мерлина до всего этого
— Почему я это делаю? — спросил он у Мерлина, кивком указывая на свои руки. — Моя комната выглядит как музейный экспонат. Это раздражает!
— Твой мозг на подсознательном уровне все еще пытается адаптироваться к современным реалиям и побороть последствия гибернации. Это естественный процесс структуризации, распространяющийся и на быт. Ты страдаешь от этого сильнее, чем остальные, но ведь и период стазиса у тебя гораздо больше, чем у других. Мне, Персивалю и Гавейну повезло — мы переродились в этом мире. Хотя мое сознание по привычке пыталось колдовать. Выглядело это… — Мерлин не закончил предложение, но продолжавший молчать Артур заинтересовал его. — Что?
— Расскажи мне, почему ушла магия.
Мерлин видел много столетий, множество сменившихся эпох. То, о чем Артур узнал от обучающей программы, он видел и испытал на собственной шкуре. Во времена Инквизиции его раза четыре пытались сжечь. В эпоху Возрождения он был лекарем, к которому стекались из всех окрестных городов. Потом магия стала притягивать его к городам со страшными тайнами. Тауэр, Оливер Кромвель, Джек Потрошитель. Нильсен, Сатклифф, Адамс. Это только те, что жили на Альбионе. Мерлину казалось, что магия, бурлящая в нем, выискивает этих людей. Словно ищет что то, что даст повод разбудить Артура. В конце двадцать второго века наука нанесла очередной сокрушительный удар по немногим оставшимся колдунам, и Мерлин сдался. Жизненный лимит его древнего, но выглядящего
Мерлин замолчал. Монолог длился всего лишь семь минут — он засекал по хронометру, но пересказанные воспоминания разбудили в нем
Артур молчал. Просто смотрел на него понимающим взглядом
— Я думаю, все в порядке, — прошептал он в растрепанные темные волосы. — Просто мы все проснулись другими…
Мерлин поддерживал его после первого испытательного вылета Карасу в открытый космос — Артура тогда вырвало прям в проводящую жидкость. Помогал преодолеть его манию расставлять предметы по убывающим параметрам. Учил пользоваться более сложными системами орбитальной станции. Показал ему, как выглядит мирная, вновь зазеленевшая и почти обезлюдевшая Земля. Переживал, словно докучливый родитель, когда Артур сдавал квалификационные экзамены по пилотированию роботов, и первый поддержал их бредовую идею по возобновлению исследований глубокого космоса. Мерлин вновь стал той опорой и поддержкой для Артура, в которой тот
Вместо эпилога
— Персиваль, — окликнул умиротворенного друга Артур. — Думаю, ты должен сделать
Персиваль отвлекся от созерцания рагу, из которого как привередливый ребенок уже выбрал все мясо и посмотрел на Артура. Тот стоял возле обеденного стола, чуть покачиваясь с пятки на носок, и прислушивался к
Персиваль активировал свой наушник легким касанием пальца и тут же поморщился от раздавшегося в голове утробного рыка.
— Это Мерлин, — пояснил Артур с еле заметной усмешкой.
— Гавейн, перестань! Мне не нравятся животные и мужчины с гипертрофированными членами. Нет! Это мне тоже не нравится… и это тоже. Да, мне ничего не нравится! — судя по звуку, Мерлин только что рухнул в свое скрипящее кресло. — Да твою же мать, — простонал он. — Просто выключи это!
— Он?.. — Персиваль приподнял брови.
— Да. Показывает Мерлину порно. Все запасы своего порно, — Артур не сдержался и начал хохотать в голос. — Говорит, его мнение очень важно, как центральной фигуры
— Я попытаюсь
— Гавейн!
Они отключили наушники в едином порыве не слушать, как ругается отборным матом их приличный и благовоспитанный психолог.
Артур был прав… Они просто проснулись другими.