Awakers (Пробудители), 2.06
...самые плохие друзья на свете
...самые плохие друзья на свете
по традиции шапочка для Обзоры Ориджиналов
Категория: джен с элементами гета и броманса
Рейтинг: PG-13
Жанры: повседневность, юмор-драма, POV, Hurt/comfort, психология
Предупреждения: Нецензурная лексика, плохие идеи, мальчишки-ведут-себя-как-девчонки
Размер: макси
Ссылка на фикбук: здеся
Что еще про нее сказать?
- Это главу можно считать второй частью к предыдущей главе.
- Я написала 4 варианта развития событий, ахаха. Все никак не могла решить. Возможно, в итоге вышло не идеально. Но умеренно.
- Идеально было бы выложить ее на праздниках. Но вышло как всегда.
Читать прямо здесь, примерно 2200 словНе знаю, как называется цвет ее волос. Русые какие-нибудь. Темные, почти черные. Совсем прямые, тяжелые, длинные - распластались по всей подушке. Глаза серо-голубые. Подводит она их густо, оставляя старомодные стрелочки вдоль верхнего века. Я думаю, надо иметь очень твердую руку, чтобы нарисовать такие стрелочки. Я, конечно, могу и параметры ее расписать - не хвастовства ради, а так просто, чтобы вы знали. Но это все равно ни черта не описывает. Она красивая. И все тут. Очень красивая.
Первые дни из кровати вылезать совсем не хочется. Потому что там за окном - снег, а тут под одеялом - вся она. Хочется только курить, заниматься любовью, а потом лежать ленивой кучей друг на друге.
Вообще, она в колледже искусств учится. Факультет фотографии. Наверное, странная должна быть по идее, но Эмма не странная. Она естественная. Сидит в в моей футболке на кровати, кусает яблоко, изучает мой виртуальный фотоальбом.
- Кто все эти телки?
- Где?
- Шучу, - она прижимает альбом к груди айпад. - У тебя хорошо наметан глаз. Крепко держишься за камеру.
Палец щелкает по экрану.
- Это твой Проглот?
Я заглядываю через плечо.
- Угу, он.
- Ясно, - взгляд скользит по подборке фотографий. - Улыбчивый. - электронные страницы проносятся с шелестом одна за другой. - Много Проглота.
- Угу, - соглашаюсь я. - Не то слово.
Она любит всякие такие витиеватые заколки: старинные, с вензелями, с гребнями. Я нашел одну такую на аукционе на ибэй, подарил ей. Видели бы вы ее глаза. Случаются порой такие подарки, которые все равно, что обручальное кольцо. Символ того, что вы слишком хорошо друг с другом склеиваетесь, чтобы проводить жизнь порознь. Конечно, планов на будущее мы сразу не строили, но в силу общей занятости решили пропустить период “5 свиданий для знакомства”. Потом, наверное, мы пропустили еще что-то, потому что как-то раз она просто говорит: “У меня двуспальная кровать, и лишняя пара ключей от квартиры”, а я отвечаю “ладно”.
- Ты только своим скажи, - напоминает она. - Потеряют еще.
Говорить я не говорю. Все заняты. Я просто оставляю записку с адресом, собираю вещи и ухожу.
У нее, наверное, двести пар обуви, и все разложены по коробочкам, расставлены по полочкам - разве что не пронумерованы. Это смешно в свете того, что Эмма не в состоянии убрать за собой посуду.
- Тебя раздражает, да? - переживает она, видя как я, засучив рукава, надраиваю грязные плошки. - Блин, ну вот нельзя так просто взять и помыть тарелку.
Я смеюсь:
- Можно просто так взять и купить посудомоечную машинку. Не парься. Я этим займусь.
Я сдерживаю обещание. Наверное, это самый грандиозный подарок, который я кому-либо дарил. За которым следует самая охренительная ночь в моей жизни. И утро тоже.
* * *
- Так чем ты еще занят в группе? Ну, кроме того, что соблазняешь девчонок? - любит она меня подразнить.
- Ну, я слежу, чтобы никто никого не поубивал.
- Даже так?
- Наркотики, рок-н-ролл, насилие! - запугиваю я.
Она складывает губы трубочкой, долго мотает головой.
- Так когда ты познакомишь меня с твоими чуваками?
- Зачем тебе?
- Ты так упорно мало о них говоришь, я уже не знаю, что думать. Вдруг вы банда террористов какая-нибудь.
- Что с ними знакомить? Троя ты уже видела.
- Ага. Один раз, и то с задницы. Не, задница, конечно, живописная, но я бы предпочла продолжить знакомство в другой стороны.
Я же говорю, подразнить меня любит. Конечно, я обещаю приложить усилия. На деле все сложнее. Но все хорошо, и я такой хороший. Все наполнено смыслом и ничего не имеет значения.
* * *
Сегодня Трой притащил откуда-то старинную печатную машинку. Штука явно чертовски тяжелая, а он все равно умудрился устроить ее на коленях. Шум от нее страшенный, а ему все равно. Сидит набивает что-то.
- Давай хватит уже, из-за тебя нихрена не слышно, - кричит Майк.
- Ничего я не хочу слушать. Только как пальцы отбивают чечетку по клавишам, - томно выговаривает Трой.
Склонил голову, волосы едва касаются шейного позвонка. Я крадусь со спины, хватаю его за сутулые плечи, облаченные в свитер.
- Ты чего? - оборачивается, моргает на меня.
- Ничего, - я похлпываю его промеж лопаток. - Пойдешь знакомиться с Эммой?
- Мы уже знакомы, - он поправляет очки указательным пальцем.
- Я так ей и сказал.
- Ну...
- Что “ну”?
- Ничего.
- Так пойдешь или нет?
- Я занят, Саймон! - взрывается он. - Не видишь? Я ужасно чудовищно занят!
- Что ты там печатаешь вообще? - я склоняюсь ниже, разглядывая разукрашенный ровными строчками лист бумаги.
- Текст песни.
Приходится прищуриться, чтобы вчитаться в меленькие буквы.
- Что-то знакомое… Погоди, это же Битлз.
- Я и не говорил, что печатаю текст своей песни.
- Страшно занят значит, да? - фыркаю я.
- Я так и сказал.
* * *
- Когда? - спрашивает Майк, без особого энтузиазма, не отрываясь от гитары.
- В пятницу вечером.
- Ааа...
- Придешь?
Он колупает пальцем упругую струну.
- Ага. Да.
- Точно?
- Да, ладно.
* * *
Том пожимает плечами, огромный значок невыносимо лупит по глазам.
- Не знаю... Трой будет?
- Нет, он сказал, что занят.
- Не знаю... не могу, - он взволновано почесывает бородку и выглядит виноватым. - Прости.
* * *
- Так и сказал? - Эмма прикрывает рот обеими руками, сверкая бордовым облупившимся лаком на ногтях.
- Ну... ляпнул.
- “О боже, кто-то умер”? - она удивительно хорошо подражает моей интонации.
- Угу.
- И в чем подвох?
- В прошлый раз он покрасился в красный после похорон - у Ральфа тогда папа умер.
- Реально подвох...
- Очень плохо?
- Ральф слышал?
- Угу.
- Очень плохо. И что Ральф?
* * *
Ральфа я нахожу у черного входа. В широкой толстовке с капюшоном, с косяком в зубах. Он только руками разводит, мол, попался. Я приглашаю его тоже, и он спрашивает, что принести.
Ральф приходит точно в назначенное время и приносит пирог. С яблоками, без сюрпризов. Стол накрыт на четверых, но одно место продолжает пустовать до самого вечера. Ральф любезный и неуклюжий, пьет на бокал больше, чем обычно, и щеки расцветают маковым цветом. Наверное, чем ближе находится место рождения людей, тем ближе у них чувство юмора, потому что полвечера эти двое смеются над неведомыми мне вещами. Они ровесники, оказываются. И как раз в том возрасте, когда начинаются первые порывы ностальгии с миллионами “а помнишь как..?”
Когда я сношу посуду на кухню, Эмма бежит за мной вприпрыжку босиком - тысяча пар обуви, и ни одних тапочек.
- Саймон, - дергает она меня за рукав. - Мы обязаны найти ему подружку, он такой миленький!
Миленький. Не каждый день от нее такое услышишь среди обычных “очешуительный”, “ебаный стыд”, “хрень какая-то”. Не то, чтобы я ревную. Наоборот, даже забавно видеть в ней чисто девчачий порыв.
- Думаю, Ральф справится без нашей помощи, - заверяю я, помятуя, что гость все еще находится всего-то через стенку, и вероятность того, что он нас не слышит крайне мала.
Мы стоим с ним на улице в ожидании такси, когда он высказывает робкое, но веское спасибо.
- Хороший вечер, - добавляет он, - я давно так не смеялся. Не считая... ну...
- У тебя все в порядке? - спрашиваю я наконец, потому что никто не говорит вслух, но я понимаю, что Ральфу пришлось бросить остатки учебы, а это много для него значило.
Он кивает. Я продолжаю смотреть. Такси все не идет.
- Мне немного грустно в последнее время, - признается он минуты спустя. - Иногда.
- Ты с кем-нибудь говорил об этом?
Ральф мотает головой.
- Не хочу, чтобы мама волновалась.
Темнота подмигивает светом фар, оповещая о том, что карета подана.
- Ты не молчи, ладно? - беру я обещание. - Если что. Приходи, поговорим.
- Ладно, - соглашается он, но мне, почему-то, кажется, что он не придет. - Мы живем мечтой, да?
* * *
По хорошему стоило бы обидеться и забить. Но мне так хорошо, и я такой хороший. Подхожу к нему и сообщаю:
- Зря ты вчера не пришел. Зачетно посидели, с Эммой и Ральфом.
Оглядываясь назад, я даже рад, что Майк и Том не объявились. В противном случае, Ральф бы ни за что не раскололся. Но Трой - совсем другое дело.
- Да ну. Все равно я бы ей не понравился, - отнекивается он, покусывая карандаш.
Мне кажется, еще чуть-чуть и я найду лазейку.
- Почему ты должен ей не понравиться?
- Ну ты знаешь, - он крутит карандашом у виска. - Ку-ку.
- Да брось. Все от тебя без ума. Мне ты нравишься.
- И что, ты медаль за это хочешь? - фыркает он, обрывая мой порыв великодушия.
- Я передумал. Ты мне не нравишься, - огрызаюсь я в ответ. - Дай знать, когда перестанешь вести себя как кретин.
* * *
Три часа ночи, а никто не ложился. Никто не вскакивает, когда раздается оглушительный звонок в дверь. Три часа ночи… И страшный топот по коридору.
Трой сидит плотно впечатавшись лопатками в стену. Проход между квартирами узенький, его ноги почти упираются в дверь напротив. Развязанные шнурки, рубашка наперекосяк и копна белых волос во все стороны. Я думаю, слава богу, что мы живем не в отдельном доме. По крайней мере, в подъезде не такой дубак, как снаружи.
- Что ты здесь делаешь? - выстреливаю я закономерным вопросом.
- Не сплю… Майк сказал не спать. Я ему ванну заблевал.
- Молодец.
Из под соседней двери пробивается луч света - верный знак, что нам пора внутрь.
Эмма сидит растерянная посреди кровати, когда я деликатно закрываю дверь.
У Троя здоровая шишка на затылке, и черт бы его побрал. Сидит на кухонном стуле: клетчатый плед на плечах вместо убитой рубашки. Мнет пакет со льдом. Топчет намертво мою зону комфорта. Не знаю, откуда у меня взялась эта английская привычка лечить все подряд чаем. Я думаю, вдруг ему станет лучше. Вдруг станет лучше мне.
- У меня тут пончо, - говорит. Надо же какие слова, а я думал, имени своего не вспомнит. - Говорят, что невозможно быть несчастным, когда на тебе пончо.
Четыре сорта чая по баночкам. Ромашка должна успокаивать.
- Я тут решил, - мямлит он. - Лучшие друзья - самые плохие друзья на свете.
“Лучшие друзья - те еще долбоебы”, - хочется продолжить мне, но я прикусываю язык, сверля пустым взглядом чайник, который никак не хочет закипать.
- А ты… - голос совсем близко. Оказывается, он стоит за моей спиной, дышит в затылок. - Ты совершенный… что, если я никогда не буду таким совершенным. Как ты.
- Сядь обратно, - повелеваю я.
- А если упаду? Поймаешь?
Правда падает. Поскользнулся или дуркует - черт его знает. Повезло, что реакция у меня дай боже. Ловлю и удивляюсь, что у парня есть какой-то вес. Потому что, как не взгляни, Трой - существо эфемерное, никакими связями гравитации с бренной землей не связанное. Вобщем, выражаясь словами Майка - феечка ужратая. Будь моя воля, взял бы за шкирку и волок до самого дома. Собираюсь его обратно на стул оттащить, а он вцепляется мне в шею, застыл в миллиметре от моего носа, зажмурился, дрожит на меня своими ресницами и губы тянет. А я остолбенел, аж не знаю, что делать. Пока меня не осеняет.
- Ты не пьяный.
Совсем не пьяный. Это от рубашки алкоголем несло за километр, а Трой - мятный. Будто заранее готовился. Совсем не пьяный и совершенно невменяемый.
- Что ты принял?
Это точно не травка, потому что я знаю Троя под травкой. И дело не в специфическом запахе.
- Что? - повторяюсь я и трясу его за плечи. Сам знаю, что толку от ответа будет ноль.
Он прикладывает палец к губам, тычется носом мне в грудь со звуком “брррр!”
- У вас все в порядке? - взволнованный голос Эммы звучит спасительным колокольчиком.
- Не знаю... Он обдолбался хрен знает чем, - паникую я. Потому что я понятия не имею, что делать с обдолбанными друзьями. Особенно, если это Трой. Я не спец в наркоте. Не знаю, достаточно ли будет просто проспаться или мало ли… Поэтому я вцепился в него и держу. До того самого момента, пока он сам не выпрямляется и внезапно прочно держится на ногах.
- На ней моя футболка, - выдает он обиженно, глядя на Эмму. - Сай, почему на ней моя футболка?
- Это моя футболка.
- Это моя твоя футболка, - упрямо повторяет он, бойко вырываясь из моего захвата.
- Реально обдолбался, - заключает Эмма.
- Да в порядке я! - он стоит ровно между нами. Пронзительный, раскрасневшийся и потерянный. Но трезвый - как пить дать. Стоит и сверлит взглядом Эмму в этом глупом куске одежды с затертой надписью “Пласибо”.
В следующую секунду, я беспомощно наблюдаю, как майка летит в Троя, а Эмма остается стоять в одних трусах.
- Да на здоровье! - оглушительно кричит она в ответ, потрясая изящным кулачком.
Вообще, она должна быть, странной, наверное. Все же в колледже искусств учится.
Я поддаюсь мгновенному порыву выхватить трофей у Троя, чтобы вернуть его моей Леди Годиве. Но тот орет так, как можно орать только от боли. Хнычет и прижимает руку к груди.
- Что ты сделал? - первой подскакивает Эмма, тут же забыв об обиде.
- Ничего я не делал!
- Ты ему руку сломал! - ахает она.
На пару секунд мне кажется, что я вообще не участвую в этой нелепой сценке, где слишком мало одежды и слишком много ора. Но она хлопает меня по спине, возвращая к реальности:
- Чего ждешь? Вези его в больницу!
* * *
Я лично пристегиваю его ремнем безопасности. Светофор не балует зеленым светом. Трой напряженно смотрит в окно: уголки глаз поблескивают слезами, нос покраснел, рука покоится на коленке ладонью вверх.
- Сильно болит?
- Да.
- Я не хотел, - пытаюсь извиняться я.
- Сам виноват.
- Я слушал Пласибо, - заявляет Трой после долгого молчания, ковыряя окно залепленным пластырем пальцем. - Я слышал раньше, но это другое. Я взял их и выслушал. Альбом за альбомом.
- Ну, и? - я ловлю себя на том, что мне важно его мнение.
Он кивает. Одобрительно, кажется.
- Я напечатал длинное письмо Брайану Молко.
Я усмехаюсь.
- Про что?
- Про пони-радуги, конечно.
Он поворачивается, и я рад, что на этот раз светофор снова застрял на красном свете, пока Трой произносит самые важные на свете слова:
- Я очень хочу, чтобы ты был счастлив, Сай.
Я киваю и сознаюсь напрямую без обиняков:
- Это мои первые серьезные отношения. Мне нужно, чтобы ты был рядом.
- Это наш первый альбом. Мне нужно, чтобы вы все были рядом, - парирует он без промедления.
Я аккуратно паркую машину, переваривая емкий информативный разговор.
- Как я могу быть рядом, когда ты меня избегаешь?
- Ну, тебе же не нравится, когда я веду себя как кретин.
Я вздыхаю, не имея понятия, что он хочет от меня услышать.
- К черту. Веди себя как кретин, - разрешаю я. - Только не избегай меня, ладно?
В тот день я снова встречаю рассвет в больнице. Трою накладывают гипс по самый локоть.
* * *
Конечно, в тот же день приходит Робби и сообщает, что на днях состоятся съемки нашего первого клипа.