Тараканы

[teamawakers]

Ёпт... Открыла текстовой редактор, начала писать кусок за Саймона. Поняла, что получается Джесси. Закрыла текстовой редактор.

Вообще, я правда надеюсь, что эти три котенка-из-одной-корзинки, за которых я пишу от 1го лица - Питер-Джесси-Саймон - выходят у меня разными. То есть, мне-то они кажутся разными, но может, это просто взгляд изнутри. По-моему, это граничит с эпик фейлом.

многобукв и всякой фигни

Котенок номер 1. Питер Петрелли

Дверь громко захлопнулась, я выбежал на лестницу, ощущая холодный пол под босыми ногами. А руки горели жаром. Теперь это… я же пожар устрою, если ничего не сделаю. Пожар, или землетрясение или на худой конец апокалипсис. Я пробежал один лестничный пролёт вниз, остановился, когда за спиной взорвалось окно, развернулся и побежал наверх, до последнего этажа. Путь был неблизкий. Под конец беготни по ступенькам, я запыхался. Сердце грохотало в груди, когда я выбрался на крышу, не сразу ощутив январский холод. Однако, это немного поумерило жар. Я упёрся руками в колени, восстанавливая дыхание, гадая что ожидать дальше. Наверное, так чувствует себя бомба, которая вот-вот должна рвануть. Ах да, «чувствующих» бомб не бывает. Бывают только взрывающиеся люди. Взрыв всё же соскочил с руки, пугая голубей, окатывая волной ненормального тепла. А потом вернулся мой забытый кошмар. Я пытался убедить себя, что это всего лишь дурной сон, глядя на сияющие руки. Так не бывает… когда я уже был уверен, что поборол это… когда я уже был уверен, что это никогда не повторится. Я был к этому не готов. Тело не хотело слушаться. Оно хотело купаться в ослепительном губительном сиянии, которое обещало смерть всему живому. Всему живому, кроме меня. Шаги давались с трудом, словно всё тело было пронизано раскалёнными иглами. Но край крыши обещал спасение. Там внизу, типичный тупик с мусорными баками. Оставалось надеяться, что он настолько тёмный, что труп там найдут не сразу.
В этот раз я не закрыл глаза перед прыжком.

Я уже давно не умирал. Почти забыл как это… противоестественно. К такому не привыкаешь. Нет, это Клэр говорила, что ничего особенного. Либо малышка покривила душой, либо была воистину храброй девочкой. Каждый раз шок бросает в ледяной холод, не позволяя трезво мыслить. Может быть, здравомыслие – слишком большая роскошь для вновь рождённого. От шока даже упускаешь момент, когда срастаются кости и суставы встают на место, а кровь перестаёт выливаться. Сейчас я чувствовал только холод. В ушах эхом отдавалось цоканьке каблучков. Кто-то приближался. Придерживаясь за стену, я несмело выглянул из-за угла.
- Мэм, Вы не одолжите телефон на пару минут?
Девушка вскрикнула и отпрыгнула от меня на пару метров. Но испуг на её лице постепенно сменился неподдельным беспокойством:
- Что с Вами случилось? Вы ранены? Я вызову «скорую»… - она достала заветный аппарат.
- Нет-нет, - запротестовал я. – Я в порядке, просто надо позвонить. Пожалуйста, - добавил. Вероятно, вышло убедительно, потому что телефон она мне всё же протянула. Номер я помнил наизусть. По сути, это был единственный номер, который я помнил наизусть.


Котенок номер 2. Джесси Монро


Лунный свет совсем робко прокрадывался через окно. Добирался до ее силуэта, но оставлял моему воображению рисовать ее выражение лица. Я помнил их наизусть. Я помнил наизусть ее. Зеленые глаза с золотистыми звездочками, за которые я когда-то называл ей Фисташкой, каштановые локоны, россыпь кокетливых веснушек на носу, губки с озорным изгибом, которые складывались в игривую улыбку… Я влюбился с первого взгляда. Когда-то давно.

- Я позаботился о том, чтобы тому парню, что тебя обидел как следует досталось, - начал я после паузы.

- В самом деле? И что было?

Ее любопытство пробивалось через маску безразличия.

- Сначала он долго строил из себя идиота…
- Как это знакомо.
- Потом выставил себя мега-идиотом на выпускном. Ты не представляешь, упился в ноль, дергался как японский гик в Dance Dance Revolution.

Она еле слышно хмыкнула.

- Звучит не смертельно.
- Нет, не смертельно. Но это еще не все. Скажу, только, что дальше в деле были замешаны онлайн игры.
- Ууу, жестоко.
- Ночи напролет. И много Редбула.
- Прямо ангст какой-то.

Я поморщился.

- Много пива.
- О, как мило. Порадуй меня, скажи, что он отпустил бороду и отрастил пивной животик.

Прежние почти забытые дерзкие нотки вступили в игру.

- Как раз собирался, но не успел.
- Какое разочарование.
- Вот именно.

О том, как я врал родителям, что нашел работу на лето, а сам слонялся до ночи по паркам, распивая наедине с собой какое-нибудь отвратительное слабоалкогольное пойло, признаваться было стыдно. Было стыдно даже вспоминать. Мама переживала, спрашивала, где я пропадаю целыми днями. Я струсил, что если не придумаю отмазку, то они с папой найдут, чем меня занять. А этого совершенно не хотелось. Объяснять, что мне нужно время побыть одному не было желания и повода. Я соврал, что работаю в кафе. Она даже обрадовалась, только поинтересовалась, почему я не сказал сразу. Я напомнил, что вряд ли папа был бы рад услышать о подобной работе. Мол, сыну уже не 15 лет, так что «не пристало тратить силы на всякую ерунду!» Так поверил в собственные слова, что даже разозлился. А она пообещала, что поговорит с ним. Поцеловала в щеку и сказала, чтобы я берег себя. От этого только хуже стало. И еще хуже, когда я подслушал, как она рассказывала Таю о том, что она они с папой за меня беспокоятся, потому что «Джесси много работает и сильно устает». Я где попало шатался целыми днями, приходил под ночь уже не пьяный, а с похмельем, закидывался энергетиками и почти до утра терзал несчастный джойстик Икс Бокса тупо пялясь в экран. А они за меня волновались… Тогда стыдно не было - тогда я злился за то, что они никак не оставят меня в покое. Я вообще много злился в тот период жизни - на все и на всех, беспричинно и глупо. Тай потом шутил, что я наконец дорос до переходного возраста.

А родители так и не узнали, что я их дурачил.

- Серьезно? Так плохо было?

Наверное, я долго молчал.

- Честное слово, я был совершенно не в себе.

Она вздохнула, но я был готов поклясться, что уголки ее губ поползли вверх.

- Мне жаль.

Я укоризненно покачал головой.

- О да, я вижу, как тебе жаль.
- Ты меня не видишь.

- Зато слышу, - я махнул рукой. – Все хорошо, тебе не должно быть жаль, я же сам виноват.

Она помолчала, до того как любопытство снова взяло верх.

- И чем все закончилось?
- Потом пришел Тай и утащил меня на каникулы в Калифорнию.
- В Калифорнию?

- Угу, он обещал серфинг. Но все закончилось тем, что он отобрал у меня ПСП и целыми днями валялся на пляже и рубался в Локо Роко.

- А ты? У тебя обгорел нос?
- Нет.
- Ужалила медуза?
- Нет, там не было медуз.

- Это слишком счастливый конец для такой печальной истории, - не согласилась она.

- Эй! Он трогал мои сохраненки! – возмутился я. - А еще там было скучно, жарко, мокро, и в волосы все время забивался песок.

Она удовлетворенно кивнула.

- Уже лучше.
- А как поживала ты? – снова переспросил я.

Она с улыбкой вздернула подбородок.

- Просто замечательно.



Котенок номер 3. Саймон Петрелли

Я не готовил речь. Вот Руперт готовил, так складно вещал про нашего великого гитариста, который пал жертвой теракта. Корри повезло меньше, ему достался я. Вот я подымаюсь на трибуну, а она украшена вся траурными лентами, цветочками, фотками - типа траур. Я знаю только потому что сейчас там вещал этот самый Руперт, а я на него смотрел. Сейчас подымаюсь на эту витрину... тьфу ее, трибуну, и вижу только свои шнурки в кедах. Левый не завязан. А потом, когда я уже там, на виду у притихшего народа - сын Сенатора, гордость класса - вижу только свои черные ногти. Лак облупился. Записей у меня нет, я же говорю, что не готовился. Но я вроде как играл с этим парнем в группе, и вроде как почти публичная персона, так что самая ответственная речь досталась мне.

- Я не готовился, - признаюсь я. Вот уроки учил всегда, а тут типа залажал. Голос звучит сипло, голова трещит. Мне скрывать нечего, ага, мы с Рупертом нажрались накануне. А он, мать его за ногу, в отглаженном черном галстуке и с бумажками-записками... Я говорил, что никогда не пользовался шпаргалками? И я продолжаю... Таким солнечным, торжественным похмельным тоном.

- Сегодня столько всего хорошего было сказано про наших мертвяков, аж самому в гроб скорее захотелось.

Глаз я не поднимаю, но нутром чувствую вежливые выжидающие улыбки на себе.

- Это шутка для разогрева, - поясняю я.

Никто не смеется. Мне пох...

- Сегодня столько всего хорошего было сказано, - повторяю я. - Если хоть половина из этого правда, я - балерина.

Меня не останавливают.

- Корри... что я могу рассказать вам о Корри? Корри не был выдающимся учеником. И музыкантом он был так себе, если совсем на чистоту. Зато другом он был... по-настоящему хреновым. На него никогда нельзя было положиться, он плевал хотеть на мнения окружающих... Он не почитал родителей. А еще водил за нос девчонок, ооо, это отдельная история, я такого наслушался за время нашей "дружбы", - показываю кавычки пальцами, - иногда уши хотелось помыть с мылом... Вообще, ему все сходило с рук. Я всегда удивлялся, чего его все терпят? Ну, терпели как-то... И я тоже... Корри, он...

Я чешу затылок, вспоминая, чем меня еще доставал этот хрен. И ведь доставал до сих пор. Лежал в своем уютном гробике, лыбился на окружающих, мол, вот ведь дебилы, кружите тут, суетитесь, а я вон - король мира!

- Корри любил примчаться в самый момент, мол, какие мы великие, оторвите свои очи от своих низменных дел и узрите Меня! - раздражение умножалось, проникая сквозь микрофон, проходя через усилители... А потом угасало, как только кончался звук.

- Короче, Корри был обычным расп***яем, он не собирался умирать.

Тишина абсолютна. Я почти ухожу.

- Уберите своих **аных террористов с улиц города.

Говорят, я тогда попал на ю-тьюб.

З.Ы. Перечитала и уяснила, что у Питера от остальных одно большое отличие. Он использует букву Ё. Суперспособность, однако.
З.З.Ы. Может, и хорошо, что Джесси получается, вместо Саймона. Может, наконец-то 2012 дописать?
З.З.Ы. Имхо, Джесси забавный, Питер - Драма Квин, а Саймон - мудрый пофигист.